PsyhologToday.Ru

Предположение, что психика разделена на Эго и Ид, само по себе не объясняет связи между симптомами и воспоминаниями, обнаруженной психоанализом. Например, оно не объясняет, каким образом впечатления, вытесненные в область бессознательного, могут влиять на поведение, как в случае с невротическими симптомами. Необходимо также понять, почему некоторые болезненные воспоминания «забываются», почему они вызывают симптом физического недуга и почему симптом исчезает, когда воспоминание возвращается.

Фрейд с интересом отмечал, что все наиболее важные воспоминания, которые в конце концов удавалось выявить во время сеансов психоанализа, актуализировались не так легко. Несмотря на инструкции, полученные пациентом, наиболее важные намеки на природу этих воспоминаний, как правило, отвергались им как несущественные, упоминались вскользь или же их значимость снижалась другим способом. Их можно было восстановить только в результате тщательного прослушивания и изучения аналитиком. Мысли и воспоминания, которые были вытеснены в сферу бессознательного, по-видимому, не исчезали. Воспоминание о травмировавшем событии не стирается со временем и продолжает оказывать мощное влияние на поведение. Это объясняет, почему симптомы истерии могут быть явно связаны с событиями, которые произошли много лет назад, но продолжают оставаться неосознаваемыми и неразрешенными.

Возникает предположение, что существуют какие-то силы (которые пациентом не осознаются), пытающиеся удерживать болезненное воспоминание вне сознания. Их называют механизмами защиты. Фрейдом и его последователями было предложено свыше 12 таких механизмов. Наиболее известный из них называется репрессией; в ранних работах Фрейда этот термин используется как аналог механизма защиты. Подразумевается, что разум стремится забыть — вытеснить из сознания — болезненные воспоминания и желания. Однако подавленное желание или воспоминание не перестает существовать, когда оно попадает в бессознательное. Напротив, получая энергию от либидо, оно постоянно стремится снова вернуться в сознание, результатом чего является постоянная битва, происходящая между желанием (которое репрессировано в Ид) и механизмами защиты.

Механизмы защиты могут идентифицировать первичное желание и бороться с его попытками вновь вернуться в сферу сознания. В этом контексте своего рода связующим звеном служит тревога. Когда подавленное желание или воспоминание пытается вернуться в сферу сознания, уровень тревоги предположительно возрастает и это служит пусковым сигналом для включения механизмов защиты. Замаскированные и неузнаваемые заместители первичных желаний могут, однако, вторгнуться в сознание. Они могут проявиться как мечты, фантазии или как невротические симптомы.

Из этого следует, что чем больше человек вытесняет травмировавшие его события в Ид, тем сильнее механизмы защиты, которые требуются, чтобы удерживать их там. Тогда каждый человек в той или иной мере является невротиком, потому что все мы насильственно отправляем болезненные воспоминания в бессознательное (репрессируем), откуда они продолжают оказывать вредоносное влияние на наши чувства и поведение. Поскольку механизмы защиты действуют только на идеи и образы восприятия (см., например: Freud, I932, лекция 32), эмоциональное напряжение, ассоциированное с идеей, вместо того чтобы подвергнуться репрессии, преобразуется в тревогу.

Невроз, таким образом, представляет собой результат репрессии или другой формы защиты от эмоционально отягощенных воспоминаний или мыслей. Поскольку все люди используют механизмы защиты, а напряженность репрессированного воспоминания со временем не ослабевает (при допущении, что оно никогда не попадет в сферу сознания, как это происходит в ходе психоанализа), из этого следует, что все взрослые люди будут более или менее выраженными невротиками. Иначе говоря, Фрейд верил, что его модель личности, созданная благодаря изучению пациентов-истериков, должна быть распространена и на «нормальных» людей: не существует качественных различий между психическими процессами истериков и обычных индивидуумов. Это один из первых примеров того, что теперь известно как «гипотеза непрерывности» (Morris, 1985).

Ночью действие механизмов защиты несколько ослабевает и содержание Ид может проникать в Эго в завуалированной форме, часто в виде символов. Имея в виду природу Ид, не следует удивляться, когда обнаруживаешь, что многие из этих символов имеют сексуальный характер, например, пенис может быть представлен в виде палок, кинжалов, телескопов, бидонов для воды, удочек для ловли рыбы, стоек и т.д. Природа тревожных снов теперь должна быть более понятной. Такие сны возникают, когда содержание Ид действует слишком сильно или недостаточно завуалированно, в результате чего волна тревоги заставляет механизм защиты остановить его и мы, вздрагивая, просыпаемся.

Репрессия — наиболее грубый и примитивный тип механизмов защиты. Когда Эго защищается от эмоционально отягощенных воспоминаний, поступающих из сферы бессознательного в область сознания, оно будет просто пытаться противостоять силе, которая продвигает воспоминания в сознание, и силой же возвращать их в Ид. Таким образом, репрессия защищает память от воздействия угрожающего памяти воспоминания или инстинкта. Другой механизм защиты — изоляция, при которой инстинкт или воспоминание могут быть допущены в сознание, потому что все важные эмоции, ассоциированные с влечением, устраняются. Например, агрессивные инстинкты могут быть эффективно погашены, если человек приобретает профессию хирурга. Резание живых тел с помощью скальпелей, пил и коловоротов может вполне удовлетворить мириады агрессивных и садистских побуждений, поступающих из Ид, в то время как это действие в целом совершается с Огромной эмоциональной отчужденностью и его подлинные мотивы никогда не проникают в сознание. Действительно, Эго будет стойко защищать убеждение, что профессия была выбрана по самым альтруистическим причинам.