PsyhologToday.Ru

Таким образом, «расщепление» полюса гибкости познавательного контроля проходит по линии соотношения пространственных и вербальных способностей: в субгруппе «гибких» преобладают пространственные способности (особенно способность к пространственной ротации — субтест А8), тогда как в субгруппе «неинтегрированных» — вербальные способности. Характерно, что «гибкие» отличаются более высоким показателем креативности в виде «категориальной беглости» и большей скоростью принятия решений в ситуации неопределенного выбора (при отсутствии различий по показателю «количество ошибок»).

Отметим, что в данном случае отчетливо проявляется эффект крайних значений: у представителей субгруппы «неинтегриро-ванные» отмечается предельно низкое среднее значение величины интерференции, возможно, в силу их нечувствительности к когнитивному конфликту (напомним, что именно в этой субгруппе оказались представленными испытуемые с отрицательными значениями Т3 - Т2).

Итак, существуют определенные теоретические и эмпирические основания, позволяющие говорить о психологической неоднородности полюсов основных когнитивных стилей. Их «расщепление» проявляется в том, что каждый стилевой полюс (полезависимо-сти/поленезависимости, ригидности/гибкости познавательного контроля и т. д.) в действительности маскирует два разных типа испытуемых с различными формами интеллектуального поведения. Соответственно, в стилевом исследовании выявляются четыре субгруппы, различающиеся по своему когнитивному статусу. Таким образом, когнитивный стиль является квадриполярным измерением.

Особой формой «расщепления» когнитивных стилей выступает выпадение той или иной субгруппы, что определяется спецификой выборки (в приведенных выше исследованиях — высоким образовательным уровнем и высокими значениями IQ испытуемых).

Феномен «расщепления» полюсов когнитивных стилей является, на мой взгляд, ключевым фактом в психологии когнитивных стилей.

Во-первых, квадриполярная природа стилевых параметров позволяет объяснить причины противоречий при изучении связей между разными когнитивными стилями, а также при анализе соотношения стилевых и продуктивных аспектов интеллектуальной деятельности. Картина корреляционных связей при обработке данных по выборке в целом, а также характер интерпретации полученных результатов могут искажаться при игнорировании фактора существования субгрупп и разного их соотношения в зависимости от особенностей исходной выборки.

Во-вторых, стилевые показатели — при учете феномена «расщепления» полюсов соответствующего когнитивного стиля — можно рассматривать в качестве индикаторов интеллектуальной зрелости субъекта. Фактически изучение когнитивных стилей открывает возможность оценки новых аспектов интеллектуального развития, которые не сводятся к результативным свойствами интеллекта, но, напротив, имеют отношение к более глубоким пластам интеллектуальных способностей, характеризующим сформированность механизмов непроизвольного интеллектуального контроля.

Понятие непроизвольного интеллектуального контроля не тождественно понятию непроизвольного внимания. П. Я. Гальперин, впервые предложивший рассматривать внимание как функцию психического контроля, специально подчеркивал, что « .не всякий контроль есть внимание, но всякое внимание есть контроль» (Гальперин, 1976, с. 224). В чем их различие? Непроизвольное внимание — это избирательная направленность сознания на определенные аспекты происходящего под влиянием «бросающихся в глаза» характеристик объективной ситуации и потребностно-аффективных состояний субъекта, тогда как непроизвольный интеллектуальный контроль — это избирательная регуляция процесса переработки информации на субсознательном уровне, обусловленная особенностями состава и строения индивидуального ментального опыта.

По-видимому, именно степень сформированности непроизвольного интеллектуального контроля выступает в качестве того звена, которое связывает эффекты продуктивности, мобильности и крайних позиций когнитивных стилей. Действительно, низкий уровень сформированности непроизвольного интеллектуального контроля, обнаруживающий себя в определенном стилевом свойстве (с учетом существования продуктивных и непродуктивных стилевых субгрупп), одновременно является предпосылкой более низкой эффективности других видов интеллектуальной деятельности. В свою очередь, при недостаточности непроизвольного интеллектуального контроля затрудняется возможность перехода на противоположный тип стилевого поведения, и, кроме того, выраженность стилевого свойства в этом случае оказывается максимальной.

Так, крайние значения ПНЗ являются следствием нечувствительности к контексту (поэтому «фиксированных поле-независимых» правильнее было бы называть «поленечувстви-тельными»), а крайние значения ПЗ — следствием чрезмерного подчинения ситуативным факторам, при этом причина этих, казалось бы, радикально разных типов стилевого поведения заключается в дефиците непроизвольного интеллектуального контроля. Аналогично лица с максимальной выраженностью «гибкости познавательного контроля» (в традиционном понимании) — это, скорее, лица, нечувствительные к когнитивному конфликту в отличие от «ригидных», которые испытывают трудности в преодолении когнитивного конфликта (в частности, в непроизвольном оттормаживании более сильных вербальных функций при выполнении методики Струпа).